Жопа как символ

Приложение 3:

Ольга Балла

Задница идет на прорыв.
Филейная часть как культурное достояние
человечества

Рецензия на книгу: Жан-Люк Энниг. Краткая история попы / Пер. с. фр. Е.Клоковой. - М.: КоЛибри, 2005, 222 с. Жан-Люк Энниг, французский журналист, литератор и главный редактор культового журнала "Rolling Stones", известен своим интересом к эротическому аспекту дел человеческих: среди прочего, он создатель "Литературно-эротической энциклопедии плодов и фруктов" и труда под названием "Эротика вина". Тема беспроигрышная. Тот случай, когда предмет уже сам по себе, одним звуком своего имени, способен тронуть читательское сердце. Да если бы в книге не было ничего, кроме названия, -- ее бы и тогда покупали. Остальное можно с удовольствием домыслить самостоятельно. Упреки в непоследовательности, неполноте, несерьезности-легко- весности, в избытке стилистических красот и даже, о ужас! -- в ненаучности своего труда Энниг уже успел получить. Удивительна все-таки человеческая неблагодарность. Да где вы еще столько эдакого прочитаете?! И вообще -- посудите сами: возможно ли системно и педантично, не задыхаясь, не захлебываясь, не перебивая себя, не перескакивая с темы на тему, -- возможно ли, спрашиваю я вас, спокойно и академично говорить о предмете, который так волнует воображение? Да что тут спрашивать. Конечно, нельзя. Энниг радует глаз огромным количеством подробностей, вычитанных из классики, большей частью французской, и складываются они в картину поистине ошеломляющую. Этика и психология, философия и даже, не побоюсь этого слова, метафизика. "Мир, -- рассуждает Энниг, ссылаясь на Жана Поля Сартра и Зигмунда Фрейда, -- это царство дырок", -- а попа, как известно, одна из них и где-то даже прообраз их всех. Попа столь же цельна и неисчерпаема, как само мироздание. Леденящий душу, изобилующий зверскими деталями рассказ о том, что вытворяют медики с пациентами, желающими "исправить слишком выпуклые или жирные задницы" ("в подобных случаях используют яго- дичные протезы из плотного силикона", оставляя на попе неустрани- мые шрамы, или вводят пациенту под кожу в нужное место собствен- ный его жир -- а тот "тает, сохраняется не больше двадцати пяти процентов", "чтобы поддерживать форму, приходится каждые два-три года повторять впрыскивания"), -- сменяется трогательным размыш- лением о верности попы своему владельцу. "Попе недоступна лишь пересадка -- в отличие от сердца или почек она не может жить в чужом теле. Она принадлежит только нам -- другой такой не найти. Она преданно сопровождает нас". Описание связанных с Нею гомоэро- тических сюжетов во французской фотографии второй половины ХХ века неожиданно переходит в кулинарный регистр: "Вообще-то очень непросто говорить о незрелых попах, не вошедших в возраст, но очевидно набирающих силу; о ягодицах, которые впервые пробуешь на вкус, и они кажутся горькими и сладкими одновременно, терпкими, как груши сен-жан, и шаловливыми, как рожки козленка". И наконец, автор обезоруживает нас чутким проникновением в душевную жизнь своей героини: "Юные ягодицы прекрасно знают, что в них есть нечто уникальное, звонкое, оптимистичное, но это не делает их наглыми. Напротив, они кажутся робкими, неловкими, неотесанными. В них присутствует наивность, почти доброта". Энниг знает о любимом предмете такие тонкости, которые и в го- лову не придут. Ему известно, что делает с попой "страх -- в том числе страх смерти". Он знает и о посмертной Ее судьбе: "...уме- рев, она наполняется внутренним светом. Смерть ее возвышает и одухотворяет". И кто бы мог подумать: даже такой внимательный биограф склонен иной раз Ее недооценивать. "Попа, -- скромно замечает он, -- не принимает активного участия в жизни". А вот это, мсье Энниг, воля ваша, неправда -- каждой строчкой своего труда вы только и делаете, что доказываете обратное. Без Нее, похоже, ни одна из областей человеческой деятельности не могла бы состояться как следует. Это касается и живописи: ведь ягодицы -- "идеальная метафора тела", "гипербола, вмещающая его во всей своей полноте". И поэзии: Рембо, писавший "Е -- белизна шатров и в хлопьях снежной ваты/ Вершина, дрожь цветка, сверкание короны:" -- имел в виду, по мнению ряда исследователей, именно Ее. Не обходится без попы и виртуальный мир: отдельное рассуждение посвящено Ее компьютерным образам. Словом, "попка идет на прорыв и добивается успеха, как победоносная армия Цезаря, она проникает повсюду -- в уши, икры, веки, колени, язык, глаза, руки, ноги:". Чтение этого насыщенного труда в конце концов оставляет в душе чувство, что попа -- квинтэссенция человеческого. Да, человек -- обращает наше внимание Энниг -- единственное существо, у которого есть попа в полном смысле этого слова. Но более того: в каком-то смысле лишь Она у него и есть. Тем более что, как опять же уверяет Энниг, "можно сказать, что у человеческой самки -- единственной из всех приматов -- ягодицы есть почти повсюду".

Возврат в оглавление
Сайт создан в системе uCoz